В статье сквозь призму взаимоотношений Константинопольской патриархии с Русской церковью и с советской властью рассматривается попытка проведения Всеправославного (Вселенского) собора в 1920–1930-е гг. В ситуации сильных церковных нестроений в России, спровоцированных антирелигиозной политикой большевиков, Константинопольская патриархия стремилась к роли арбитра между Русской церковью («тихоновской») и просоветским обновленческим расколом. Через своего представителя в Москве Вселенская патриархия пыталась добиться содействия советской власти в деле административного объединения «тихоновцев» и обновленцев на паритетной основе, с тем чтобы они смогли принять участие в организуемом греками Вселенском соборе. Однако осуществленное в 1931 г. переподчинение русских западноевропейских приходов Константинополю вызвало неприятие не только у Московской патриархии, но и у советских органов. В итоге санкции партийно-советского руководства на отправку объединенной русской церковной делегации на межправославное Предсоборное совещание (Просинод) дано не было, а поскольку большинство поместных церквей считало участие представителей Русской церкви обязательным, Просинод и, как следствие, Вселенский собор состояться не смогли.