Россия представляет собой интересный случай для проверки гипотезы Ш.Эйзенштадта о «множественных современностях», а также связанной с этой гипотезой идеи о том, что именно различие религиозных традиций определяет множественность. На мой взгляд, некоторые распространенные интерпретации эйзенштадтовой парадигмы явно страдают преувеличенным акцентом на «множественности», доходя до утверждения полной культурной особости всех форм modernity.